ΕΝΑ ΠΟΙΗΜΑ ΤΟΥ ΓΕΒΓΕΝΗ ΓΕΦΤΟΥΣΕΝΚΟ ΓΙΑ ΤΟΝ ΑΓΩΝΑ ΕΣΣΔ - ΔΥΤ. ΓΕΡΜΑΝΙΑ 3-2

СССР - ФРГ - 3:2 (1:1)

Голы: Паршин (16), Ф. Вальтер (29), Шефер (52), Маслёнкин (69),
Ильин (73).

СССР: Яшин, Порхунов, Башашкин, Огоньков, Маслёнкин, Нетто (к), Татушин, Исаев (Ю. Кузнецов, 70), Паршин, Сальников, Ильин.
Тренер - Качалин Г. Д.
ФРГ: Геркенрат, Юсковяк, Позипаль, Эккель, Либрих (к), Харперс, Х. Ран, Ф. Вальтер, Морлок (Шрёдер, 74), Рёриг, Шефер.

Евгений Евтушенко

СССР и ФРГ. 1955 год.

(репортаж из прошлого века)

Как зритель, перестрадавший этот матч, и как бывший солдат, скажу, что для нас он был один такой в двадцатом веке.

(Лев Филатов – знаменитый футбольный обозреватель тех лет).

Хочу поздравить Россию с такой командой.

(Зепп Гербергер – тренер сборной ФРГ, чемпиона мира, после матча).

Вдруг вспомнились трупы по снежным полям,

бомбежки и взорванные кариатиды.

Матч с немцами. Кассы ломают. Бедлам.

Простившие родине все их обиды,

катили болеть за нее инвалиды,–

войною разрезанные пополам,

еще не сосланные на Валаам,

историей выброшенные в хлам –

и мрачно цедили: «У, фрицы! У, гниды!

За нами Москва! Проиграть – это срам!».

Хрущев, ожидавший в Москву Аденауэра,

в тоске озирался по сторонам;

«Такое нам не распихать по углам...

Эх, мне бы сейчас фронтовые сто грамм!».

Незримые струпья от ран отдирая,

катили, с медалями и орденами,

обрубки войны к стадиону «Динамо» –

в единственный действующий храм,

тогда заменявший религию нам.

Катили и прямо, и наискосок, как бюсты героев, кому не пристало

на досках подшипниковых пьедесталов

прихлебывать, скажем, березовый сок

из фронтовых алюминьевых фляжек,

а тянет хлебнуть поскорей, без оттяжек,

лишь то, без чего и футбол был бы тяжек:

напиток барачный, по цвету табачный,

отнюдь не бутылочный, по вкусу обмылочный,

и, может, опилочный –

из табуретов Страны Советов,

непобедимейший самогон,

который можно, его отведав,

подзакусить рукавом, сапогом.

И, может, египетские пирамиды,

чуть вздрогнув, услышали где-то в песках,

как с грохотом катят в Москве инвалиды

с татуировками на руках.

Увидела даже статуя Либерти,

за фронт припоздавший второй со стыдом,

как грозно движутся инвалиды те –

виденьем отмщения на стадион.

Билетов не смели спросить контролерши,

глаза от непрошеных слез не протерши,

быть может, со вдовьей печалью своей.

И парни-солдатики, выказав навыки,

всех инвалидов подняли на руки,

их усадив попрямей, побравей,

самого первого ряда первей.

А инвалиды, как на поверке,–

все наготове держали фанерки

с надписью прыгающей «Бей фрицев!»,

снова в траншеи готовые врыться,

будто на линии фронта лежат,

каждый друг к другу предсмертно прижат.

У них словно нет половины души –,

их жены разбомблены и малыши.

И что же им с ненавистью поделать,

если у них – полдуши и полтела?

Еще все трибуны были негромки,

но Боря Татушин,

пробившись по кромке,

пас Паршину дал.

Тот от радости вмиг

мяч вбухнул в ворота,

сам бухнулся в них.

Так счет был открыт,

и в неистовом гвалте

прошло озаренье по тысячам лиц,

когда Колю Паршина поднял Фриц Вальтер,

реабилитировав имя «Фриц».

Фриц дружбой –

не злостью – за гол отплатил ему,

он руку пожал с уваженьем ему,

и – инвалиды зааплодировали

бывшему пленному своему!

Но все мы вдруг сгорбились, постарели,

когда вездесущий тот самый Фриц,

носящий фамилию пистолета,

нам гол запулил, завершая свой «блиц».

Когда нам и гол второй засадили,

наш тренер почувствовал холод Сибири,

и аплодисментов не слышались звуки,

как будто нам всем отсекли даже руки.

И вдруг самый смелый из инвалидов,

вздохнул,

восхищение горькое выдав:

«Я, братцы, скажу вам по праву танкиста –

ведь здорово немцы играют

и чисто...» –

и хлопнул разок,

всех других огорошив,

в свои, обожженные в танке ладоши,

и кореш в тельняшке подхлопывать стал,

качая поскрипывающий пьедестал.

И смылись все мстительные мысленки

(все с вами мы чище от чистой игры),

и, чувствуя это, Ильин и Масленкин

вчистую забили красавцы-голы.

Теперь в инвалидах была перемена –

они бы фанерки свои о колена сломали,

да не было этих колен,

но все-таки призрак войны околел.

Нет стран, чья история – лишь безвиновье,

но будет когда-нибудь и безвойновье,

и я этот матч вам на память дарю.

Кто треплется там, что надеждам всем крышка?

Я тот же, все помнящий русский мальчишка,

и я, как свидетель, всем вам говорю,

что брезжило братство всех наций в зачатке–

когда молодой еще Яшин перчатки

отдал, как просто вратарь – вратарю.

Фриц Вальтер, вы где?

Что ж мы пиво пьем розно?

Я с этого матча усвоил серьезно –

дать руку кому-то не может быть поздно.

А счет стал 3:2.

В нашу все-таки пользу.

Но выигрыш общий неразделим.

Вы знаете, немцы, кто лучшие гиды?

Кто соединил две Германии вам?

Вернитесь в тот матч и увидите там.

Кончаются войны не жестом Фемиды,

а только, когда забывая обиды,

войну убивают в себе инвалиды,

войною разрезанные пополам.

Март 2009